Один день с фотографом в Гвадалахаре. Его звали Хавьер.
О нём можно было бы прочитать и даже послушать у меня на Патреоне, если бы правительство нашей страны не вернуло нас за железный занавес.
Поэтому оставлю тут самую прикольную вырезку о Хавьере:
"ПОЛНОЛУНИЕ НА КРЫШЕ"
Днем, в свой последний день в Гвадалахаре, когда Влада уже переехала в другую часть города, а Вэсс сидел на пересадке в Мехико Сити, я предложила Хавьеру увидеться напоследок и, в качестве совместного мероприятия, пофографировать меня.
Мы познакомились с Хавьером довольно странным образом. Кто-то на главной площади просто сказал мне: «а вон тот пацан говорит по-русски, ты знаешь?»
По-русски он, конечно, не говорил, зато проехал почти всю Россию, жил в Грузии, Казахстане, а сам был из Колумбии. Лучезарный кудрявый мальчишка, журналист и фотограф. Он был из моей стаи. Глаза его горели от жизни, он соглашался на любые ее предложения. Про Хавьера можно рассказать один классный факт, который его неплохо опишет. Как-то раз Хавьер задался вопросом, а где же конец света? И он решил, что у каждого конец света свой. И это точка на земле, противоположная от точки, где ты родился. То есть, если прямо под твоим роддомом проткнуть землю, то, где с другой стороны сейчас пика (ну, очень большая пика), там и конец; Решив это, он вызнал точные координаты своего места рождения и, сделав расчет, нашел свой конец. Он был где-то в болотах Индонезии. Хавьер отправился туда. На месте он долго разбирался, как же ему туда попасть. Оказалось, места эти не только непроходимые, но еще и крайне опасные, если он туда и пройдет. В итоге Хавьер добирался на машине с мальчишками, которые слишком боялись отпускать его одного. Они ехали через чужую территорию маковых полей, выращиваемых сами знаете для чего, потому что по-другому к тем болотам добраться было невозможно. Точка оказалась в воде, туда он добирался на лодке и таки сделал фотографию, до ужаса счастливый и голый, он победно поднял руки над водой. Эта фотография висела на его стене, в правом верхнем углу было написано «Конец мира»и точные координаты. Но вернемся к тому моменту, когда я решилась предложить ему взять камеру.
– Я за! Только очень хочу сначала в душ. Я встречу тебя вот в этом месте через 10 минут.
Я решила, что он точно не будет там через 10 минут и тоже пошла в душ. Затолкав в сумку ночнушку и куртку для других кадров, я бежала с мокрой головой на указанный адрес.
– You’re late! – раздался сзади меня голос.
– You too.
У нас было двадцать минут до заката. Предложить ему меня сфотографировать было вызовом: это как если кто-то мне скажет «слушай, а напиши про меня». Подобные вещи должны идти от сердца. Если они бесплатны, конечно. В наше время даже вдохновение можно купить. Но мне повезло: он захотел.
Я знала, что Хавьер получил высшее образование по фильмографии, но я как-то даже не задумывалась, что камеры у него для кино. Выходило потрясающе… В замедленной съемке он действительно снимал короткое кино. Я никогда не видела себя такой. Закат на улицах пропал быстро, и мы решили попытаться поймать его на крыше его дома. С крыши переместились в квартиру. Да вот беда – во всем квартале отключили свет. В итоге Хавьер перешел на черно-белый режим, балансируя с открытым на белой странице ноутбуком в другой руке, чтобы хоть как-то подсветить меня. Потом мы зажгли свечи, я включила единственную сохраненную песню на телефоне – «Такие девчонки» Мумий Тролля, и попыталась создать на видео взглядом маленькую историю, как смогла. В перерыве мы выкурили косячок и стали трепаться о сексе. Вернее сказать, Хавьер устроил мне несогласованное интервью. То же самое происходило и в предыдущую ночь. Это походило на своеобразное занятие любовью. Видишь ли, со многими одноразовыми любовниками ты даже не успеваешь подобные вещи обсудить. Бессмысленный секс к тридцати совершенно неинтересен, наш разговор был приятнее и интимнее, чем физическая связь со многими другими.
Он сочинял очередной вопрос, а я, прищурившись, посмотрела ему в глаза и прямо спросила: «Xavier, do you want to have sex with me?»
Ну потому что не обсуждают иначе люди так дотошно секс. Он как будто ожидал эти слова, потому что не замялся ни на секунду, а только пожал плечами и, будто продолжая предыдущее предложение, ответил:
– Спасибо. Я бы определенно хотел, но у меня есть девушка, она в другой стране, я продержался уже два месяца, осталось чуть-чуть, и это было непросто.
– Я и не предлагала. Я спросила, хочешь ли ты заняться со мной сексом.
Недопонимание вышло очаровательным. В тот момент сработал мой любимый идиотский детский заскок. Предложи ребенку все шоколадки и скажи, что нельзя только вот эту, понятно, какую именно он захочет. Как бы то ни было, он сделал мне другое предложение, от которого я могла отказаться. Но не отказалась. В ту ночь было полнолуние, и он сказал: «я предлагаю снять, как ты танцуешь на крыше голая под луной». Так мы и сделали.
Он поставил «cigarets after sex», я обожаю эту группу, правда, в ту ночь она должна была называться «cigarets after sex you can’t have», и я стала танцевать; что из этого вышло – я не знаю, но видавший многое Хавьер был в восхищении. Мы вернулись домой. Было уже за полночь. Мой автобус стартовал в семь утра, а я еще даже не собрала до конца вещи.
– Хочешь поваляться вместе?
– Хавьер… Ты понимаешь…. Это все равно что сказать: есть вкусное мороженое, самое вкусное, что можешь представить, но ты его можешь только лизнуть. Нет, это не корректно… Скорее, понюхать. Ты станешь его нюхать?
– Слушай, я такой человек, который между ничем и чем-то всегда выберет что-то.
Я сдалась. До утра мы играли в секс. Я вскоре с трудом могла отличить то, что мы делаем от настоящего секса. Мы двигались так, будто мы голые и он во мне. Но всё это было так…. безобидно, безвредно. До автобуса оставалось два часа.
– У меня никогда не было оргазма от парня, с которым я не целовалась.
Мы засмеялись. Он проводил меня домой. В ноутбуке у меня уже были все отснятые фотографии. Все, кроме тех, что под полной луной. Я так никогда их и не увидела.